Воспоминания детства и покрывающие воспоминания. Безразличные воспоминания детства обязаны своим существованием процессу смещения. Они замещают действительно значимые впечатления, воспоминания о которых можно вывести из них путем психического анализа, т.к. значимые впечатления не могут быть воспроизведены непосредственно из-за сопротивления. Так как безразличные воспоминания обязаны своим сохранением не своему собственному содержанию, а ассоциативной связи этого содержания с другими – вытесненными, то их можно с полным основанием назвать «покрывающими воспоминаниями». Содержание покрывающего воспоминания может относиться к самому раннему детству, в то время как те переживания, которые данное воспоминание представляет в памяти, имеют место в более позднее время. Тогда вид смещения будет возвратным, идущим назад. Может, еще чаще, наблюдаться обратное отношение, когда в памяти закрепляется в качестве покрывающего воспоминания какое-либо безразличное впечатление недавнего времени. Покрывающие воспоминания предваряющие, забегающие вперед содержат то, существенное, что тревожит память, лежит здесь по времени –позади покрывающего воспоминания. Встречаются случаи, когда покрывающее воспоминание связано с покрытым им впечатлением не только по своему содержанию, но и в силу смежности во времени,- тогда эти покрывающие воспоминания будут одновременными или примыкающими. Среди сохранившихся воспоминаний детства некоторые представляются вполне понятными, другие – странными или непонятными. Некоторые воспоминания искажены, неполны, либо смещены во времени или пространстве. Воспоминания детства носят наглядный зрительный характер даже у тех людей, чьи позднейшие воспоминания лишены зрительного элемента. Зрительное воспоминание, таким образом, сохраняет тип инфантильного воспоминания. Предположительно, так называемые ранние детские воспоминания представляют собой не настоящий след давнишних впечатлений, а его позднейшую обработку, подвергшуюся воздействию различных психических сил более позднего времени. «Детские воспоминания» индивидов приобретают – как общее правило – значение «покрывающих воспоминаний» и приобретают при этом аналогию с детскими воспоминаниями народов, закрепленными в сказаниях и мифах. Забывание намерений. Намерение - это импульс к действию, уже встретивший одобрение, но выполнение которого отодвинуто до какого-либо момента. Конечно, в течение создавшегося таким образом промежутка времени может произойти такого рода изменение в мотивах, что намерение не будет выполнено, но в таком случае оно не забывается, а пересматривается и отменяется. То забывание намерения, которому мы подвергаемся изо дня в день во всевозможных ситуациях, мы не имеем обыкновения объяснять тем, что в соотношении мотивов появилось нечто новое; мы либо оставляем его просто без объяснения, либо стараемся объяснить психологически, допуская, что ко времени выполнения уже не оказалось потребного для действия внимания. Намерения, имеющие некоторое значение забываются тогда, когда против них восстают темные мотивы. По отношению к намерениям меньшей важности обнаруживается другой механизм забывания: встречная воля переносится на данное намерение с чего-либо другого в силу того, что между этим "другим" и содержанием данного намерения установилась какая-либо внешняя ассоциация. Столкновение условного долга с внутренней оценкой, в которой сам себе не признаешься, объясняют также и случаи, когда забываешь совершить действия, обещанные кому-нибудь другому в его интересах. Забывание объясняется иногда также и тем, что можно было бы назвать "ложным намерением". Забывание намерений можно объяснить потоком противоположных намерений, которые не позволяют выполнить первоначальное намерение. Действия, совершенные по ошибке. Действия "по ошибке", как и другие ошибки, часто используются для того, чтобы выполнить желания, в которых следовало бы себе отказать. Намерение маскируется при этом под счастливую случайность. Случаи, где самым существенным представляется ошибочный эффект, Фрейд обозначает термином – действия, совершаемые по ошибке. В приводимых им примерах звучат разные условия и причины действий, совершаемых по ошибке, например, когда ошибочное действие становится символическим выражением мысли, или оно становится голосом самокритики, упреков. Конечно же он отмечает, что действия, совершаемые по ошибке, могут служить целому ряду других темных мотивов, например, всевозможные проявления агрессии по отношению к каким-либо предметам, символизирующим на данное время какие-то ситуации. Фрейд отмечает, что якобы случайные, неловкие движения представляют собой нечто насильственное, чего-то вроде спастической атаксии, но вместе с тем они обнаруживают намерение и попадают в цель, чем не всегда могут похвастаться заведомо произвольные движения. Поэтому случаи, когда роняешь, опрокидываешь, разбиваешь что-либо, служат очень часто проявлением бессознательных мыслей, также не всегда нужно толковать собственные спотыкания и падения как случайный дефект моторного акта. А такие явления как самоповреждения или самоубийство, Фрейд даже с большей уверенностью отмечает и говорит, что скорее всего это исходы психических конфликтов и обычно это наблюдается у людей, склонных к упрекам собственной персоне и тенденциями самобичевания. Сознательное намерение самоубийства выбирает себе время, средства и удобный случай и это вполне соответствует тому как бессознательное намерение выжидает какой-либо повод, который мог бы отвести на себя защитные силы данного лица и высвободить его намерение от связывающих его сил. Резюмируя, можно сказать, что описанные выше действия, в которых мы находим выполнение того или иного бессознательного намерения, выступают в форме нарушения других – преднамеренных – действий и совершаются под предлогом неловкости. |